Что делает библиотерапия? Цели.

Итак, а что же, собственно, делает библиотерапия? Потому что «помощь людям посредством книг» — это прекрасно, но, вообще говоря, ни о чём. Слишком уж обще. Если у старушки на кухне стол качается и под ножку брошюру «Астрология в уринотерапии» подложишь, то тоже людям поможешь и даже при посредством книги, но это не совсем библиотерапия, правда же?

Ответ на вынесенный в заголовок вопрос кажется довольно простым, на самом деле. Как уже говорилось в материале о «проклятии библиотерапии», мы можем изменить лишь то, что в наших силах. А что хорошего в первую очередь дают книги? Психологический комфорт, конечно.

Нам грустно, и на помощь приходят Драгунский, Вудхауз, Гиваргизов. Нам беспросветно, но через века и тысячелетия светят Гомер, Шекспир, Пушкин. Нам одиноко, но есть Остин, Тургенев, Дашевская.

И это только «настоящая» литература, а ведь на практике люди в таких случаях куда чаще употребляют что-нибудь полегче, бессмысленное, но сладенькое, вроде всёнагибающих попаданцев и всемижелаемых ведьмочек в магической академии.

Так что, библиотерапия пытается повысить качество жизни людей в стрессовом состоянии путём увеличения психологического комфорта?

Да. И нет.

Во-первых, психологический комфорт не является окончательной целью. Мы, люди, зверьки, конечно, ленивые, которым надо всё сразу и чтоб для этого не напрягаться. Но одновременно и ужасно непоседливые и любопытные, которым без этого напряжения рано или поздно становится совсем плохо. Коронавирус это хорошо показал. Сколько было мечтаний не ходить на работу и вообще дома сидеть. А сейчас как в сказке Леонида Филатова «готов хоть к пчёлам в улей, лишь бы только в коллектив».

И, возвращаясь к библиотерапии, «заедая» проблемы «тортиком» экшона или лфр-ки, да даже и вполне приличной классической или современной литературой, решить их далеко не всегда получается. А ведь иные полезные и нужные книги вообще сначала дискомфорт нам дарят, когда говорят о горе, болезни, смерти. Да что так далеко ходить: один из краеугольных камней библиотерапии, психологии чтения и возрастной психологии, основа из основ — хоррор, литература ужаса. Вещь прямо построенная на изначальном выведении человека из зоны психологического комфорта. И она замечательно работает. Впрочем, о том, зачем нам читать страшные книги, отдельный разговор.

В общем, психологический комфорт, конечно, полезен, но не всегда и не весь. А только если он служит более общим целям, улучшению психоэмоционального состояния пациента. Укол болезнен, хирург режет по живому, и даже книга иногда должна сделать хуже, чем потом стало легче. К счастью (или наоборот, тут как посмотреть), человек не настолько зависим от книг, как от игл и скальпелей, может вообще обойтись без них или «закинуться» дозой исекаев в академке. Не умрёт, чай. Но сводить библиотерапию к одной такой пошлости тоже не стоит.

Итак, во-первых, комфорт, во-вторых, уже более глобально, улучшение психоэмоционального состояния.

А есть ещё и в-третьих. Ведь библиотерапия работает не только с теми, кому уже плохо. Но и со всеми нами, со всем обществом, чтобы мы не делали тем, кому плохо, хуже по незнанию, глупости, торопливости, а делали бы им, а значит и всем, только лучше. Для чего надо знать «как?», «отчего?», «почему?» и «где же у него кнопка?».

Вот тут уже от достижения психологического комфорта мало что остатётся, к сожалению. Невозможно говорить о тяжёлых и страшных вещах, вроде болезни, насилия, сиротства и смерти, всегда и только весело, с шутками, приключениями и хеппиэндом. Особенно с последним напряг. Сам я очень не люблю мрачность и беспросветность, особенно — в детской литературе, но совсем без тяжёлых, угнетающих душу вещей обойтись никак не получится.

Итак, следующая цель — воздействие на общество, повышение инклюзивности и поддержка уязвимых групп населения.

Кажется, что это такая, как бы это сформулировать, быстродостижимая и вообще довольно преходящая цель. Ну в самом деле, издали десяток-другой, ладно, сотню-другую книжек со всеми возможными проблемами — и всё, всё решено. В реальности, к сожалению, проблемы и не думают заканчиваться, больше того — таких книг требуется всё больше и больше. Дело в избавлении от стигматизации явлений, в уничтожении стыдливо накинутых на язвы покровов.

Ещё совсем недавно упоминание психического заболевания в книге делало её пригодной для библиотерапии, а нынче этого совсем недостаточно. Шизофрения в корне отличается от депрессии, а задержки в умственном развитии от проблем аутического спектра. А проблемы насилия, в том числе и психологического? Совсем недавно они нигде в мире и проблемами-то даже не считались. Ну подумаешь, детишки дразнят друг друга. Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой…

Тут уместно вспомнить замечательную сказку Валентина Катаева «Цветик-семицветик», что долго была «знаменем» отечественных библиотерапевтов и до сих пор вспоминается народом при слове «инвалидность в детских книжках». Она сыграла выдающуюся роль в истории библиотерапии, она была одной из первых книг, в которых была вообще поднята проблема инклюзивности — идея о том, что помочь такому мальчику на костылях само по себе стоит всемогущего лепестка.

Была.

Использовать её в практике сейчас, всерьёз оперировать знанием о существовании инвалидов и инвалидности, доказывать, что им надо помогать — ломиться в давно открытую, в том числе и благодаря самому Валентину Катаеву, дверь. Нам теперь интересны уже подробности, детали этой помощи. А ведь кроличья нора только началась.

Итак, мы нашли три цели, три задачи библиотерапии, от частного ко всеобщему. Моментальный психологический комфорт, длительное улучшение психоэмоционального состояния и коренные изменения общества. Не зря говорят, что книга — дело великое.

Хотя, конечно, иным только под ножкой стола и место.