Я продолжаю серию статей о «нечитающих» детях. В первой мы поговорили о самом феномене нечитания, а сейчас пришло время углубиться в «частности». В кавычках, потому что ничего частного, никакой мелочёвки тут нет. Всё органично взаимосвязано и переплетено.
В этом материале я хочу рассмотреть такой интересный случай неприятия ребёнком книги, как обоснованное отторжение. Встречается оно не столь уж редко, но вот распознаётся, понимается родителями, воспитателями, педагогами и библиотекарями далеко не всегда.
Не хочет читать? Это он по глупости, из вредности, из лени. Потому, что ничем не интересуется; потому, что в телефоне весь день сидит; потому, что балбес. Действия, логику которых мы не понимаем или (важно!) не принимаем, кажутся нам капризами. Это и среди взрослых часто случается, а уж если стороны не равны, если одна в силу возраста сильно зависима от другой, так вообще.
Таким образом, формируется односторонняя, сверху вниз, система отношений. Командная, деспотическая. Человек, воспитанный так, может добиться в жизни многого, но не благодаря, а вопреки. Это стало уже общим местом семейной и воспитательной психологии.
Но штука в том, что иногда капризы – это действительно просто капризы. И не всегда за ленью или любовью к гонкам на телефоне стоит что-то большее, чем лень и любовь залипнуть в экранчик. Дети – полноценные люди и если мы, взрослые, чего уж греха таить, любим расслабиться за тупым сериалом, бездумно скролить ленту инсты, зависнуть, глядя на дождь за окном или огонь в камине, то почему дети должны быть всегда мотивированы и логичны? Они и не таковы.
И вот между Сциллой и Харибдой где-то спрятался и наш путь, понимание, почему же этот поросёнок не читает, хотя казалось бы.
Разумеется, единственным способом выяснения причины будет речь, разговор. Мы не умеем читать мысли, хотя очень часто забываем об этом. Нет, правда. Мы спрашиваем «как дела в школе?», слышим «норм», видим пожатие плеч, и считаем, что действительно узнали, как там в школе.
Нет, найдутся, конечно, говорливые от природы дети, что сами всё расскажут. Да ещё и ранним утром, не прерывая чистки зубов, когда ты сам бездумно смотришь в кружку и пытаешься сообразить, выпил ты уже кофе или ещё не наливал. Но из многих и многих события, мнение и его мысли надо тянуть чуть не клещами. И вовсе не потому, что они скрытны или не доверчивы (такие тоже бывают, конечно). А потому, что они попросту не знают и не умеют. Говорить, выражать свои мысли, доносить свою точку зрения. Особенно (особенно!) до мамы с папой. Именно потому, что те – самые близкие люди, и дети уже привыкли, что мама и так всё знает.
В общем, спрашивать надо как можно более конкретно. И чтобы эту конкретику применить, надо её знать. Надо знать, чем занят ваш ребёнок. И не вообще «сидит в телефоне» и «трындит по дискорду», а чем именно, чем конкретно. Какие каналы смотрит на ютубе, во что играет и как именно, чем увлекается. Тут есть важный момент: право на частную жизнь вашего ребёнка. Он такой же человек, помним об этом. Поэтому стремление узнать – это хорошо, но не стоит лезть в его чаты с друзьями, не стоит устраивать тотальный надзор и гиперопеку. Ничего хорошего вы не получите.
Но информация о том, что он увлекается модами для Kerbal Space Program и смотрит канал «сделай сам», секретной не является, её вполне можно и нужно знать родителю.
Наша задача – используя эту информацию, отталкиваясь от его интересов, начав со знакомого ему, а значит – безопасного, выйти на разговор о книгах и чтении. И вот тут могут поджидать иногда совершенно неожиданные откровения.
Дети действительно иногда не читают книги по совершенно логичным причинам. Другое дело, что их логика почти всегда оказывается не полной, с ошибками, но это же сначала надо её понять.
Довольно частый случай неприятия книги, художественной книги – «там всё неправда». Действительно, автор же придумывает историю. Придумывает – значит, врёт. А враньё читать неохота. К таким логическим выводам часто приходят дети-«технари», увлекающиеся точными и прикладными науками, любители знаний, техники, исследований. Они привыкли полагаться на материал, получать из него применимые и достоверные сведения, потому всякого рода научно-познавательные книги, энциклопедии и атласы вытесняют из их жизни сказки, рассказы и повести.
Случай нередкий, но довольно тяжёлый: логическая ошибка тут кроется в понятии, до которого человек дорастает только к подростковому возрасту. В неполноте правила исключённого третьего. Правило это, напомню, гласит «или-или». Или правда, или враньё. Или про настоящий мир, или выдумка. И оно вполне применимо для многих жизненных ситуаций… Но не для литературы. И вот семилетний, десятилетний и даже двенадцатилетний осознать этот парадокс ещё не может, связи в мозгу не сформированы.
Что тут делать? Во-первых, можно попробовать рассказать, как есть. Не важно, что он ещё не поймёт, может сработать авторитет взрослого, знающего. Но, конечно, и книгу желательно подобрать поближе к его «настоящим». Ему нравятся динозавры? Не «вообще», а тероподов от зауроподов отличает? И даже аллозавра или карнозавра по картинке влёт определит? Тогда вполне можно попробовать дать «полунаучный» «Парк Юрского периода», ещё чуть менее научный «Затерянный мир» или ещё что-нибудь из этого ряда. Главное – чтобы художественная фабула не заслоняла или, ещё хуже, не заменяла фактов и сведений.
Во-вторых, можно и нужно сыграть на социальной составляющей литературы. Хочешь быть в тренде, хочешь понимать сотни и тысячи непонятных пока мемов? Тогда придётся узнать, чем Буратино отличается от Пиноккио, сколько лет жил Элронд и почему на этой рыжей такой полосатый шарф. Обращение к собственной культуре подростков вообще сильный метод. Тут-то явная практическая применимость, не сравнить со школьными логарифмами, валентностью или критикой Белинского.
В-третьих, тоже очень важно, уметь показать и рассказать внутреннюю логику художественной книги. Здесь пригодится то, что называют «авансом доверия» или «логикой первого допущения». В хорошей книге автор незримо договаривается с нами, читателями, что вот он строит мир, историю на каком-то одном допущении, одной «невероятности», а дальше всё вырастает из него само, логично и жизненно. Если же допущений приходится делать больше и больше дальше по тексту, то это уже графомания, рояли и исчезнувший обоснуй. Но дать понять юному «натуралисту», что система языков и народов Толкина, в сущности, не более умозрительна, чем периодическая таблица Менделеева или кладистика в той же биологии – можно и нужно.
Всё это, все три подхода, хорошо бы делать одновременно, тем более, что это в статье всё выглядит так ступенчато и наукообразно. В разговорах с ребёнком вы сами поймёте, на что сейчас сделать упор.
Другой довольно частой причиной отказа от чтения у детей является наоборот, повышенная эмоциональная чувствительность, слишком сильная эмпатия. Такие дети безоговорочно принимают всю художественную правду книги, искренне и очень сильно переживают за героев, расстраиваются, плачут и даже мучаются кошмарами от всех плохих действий с персонажами, их переживаний и, разумеется, несчастливых концов.
Такой читатель кажется идеальным для писателя, но вот для самого себя он довольно хрупок, уязвим и раним. Частенько всё это ещё и усугбляется тем, как он видит окружающих в тех же условиях: они не так сильно переживают, им не так жалко, мама может прочесть ужасную историю про сирот-зайчиков, а потом с песенкой пойти посуду мыть. Кошмар. Значит, это со мной что-то не так, значит, лучше никому ничего про это не скажу. И книжек больше читать не буду, чтобы не расстраиваться. Лучше на телефоне кристалликов набью.
Ребёнок закукливается, закутывается в мнимую безразличность и даже агрессивность. «Да не буду я читать, я уже сказала!» Тут, разумеется, опять нужно аккуратно и осторожно разматывать эту «мумию», добираться до сути. Другое дело, что поняв, в чём дело, разобраться с этой ситуацией полегче. Логическая ошибка тут совсем проста: бессознательное игнорирование четвёртой стены. Мы забываем себя в тексте, полностью сливаемся с героями. Мечта писателя, но кошмар читателя.
Что тут делать? Во-первых, опять же, неторопливый и обстоятельный разговор о чувствах, об эмоциях, о художественных средствах, используемых автором. О том, что переживать – это нормально, о том, что ребёнок не урод и не странный, что так думает. О том, что книги бывают разными и всегда можно и нужно отложить книгу, что тебя напрягает и взять ту, что по душе.
Во-вторых, попробовать расширенное совместное чтение. Все мы читаем детям, когда они ещё не умеют сами, но редко делаем это потом. А ведь даже подростки нуждаются в чём-то действительно общем с родителями, в совместных переживаниях и совместных эмоциях. А такие неустойчивые – тем более. Расширенное же такое чтение потому, что хорошо бы не бубнить полчаса голосом Алисы из Яндекса, а постараться встроить чтение в разговор и разговор в чтение. И чем непосредственнее, чем живее будет реакция взрослого, тем быстрее поверит и примет ребёнок. Не бойтесь показаться незнающим, непонимающим, неидеальным. Таких любят крепче.
И, наконец, третья очень большая группа не приемлющих чтение детей – дети, перегруженные ожиданиями взрослых. Мы так часто повторяем «чтение – это труд», «чтение – это важно», «читать книги должен каждый разумный человек», что забываем, что это действительно серьёзный интеллектуальный труд, что это реальная сильная нагрузка и что над маленьким ещё человеком уже висит большая куча «долгов»: он должен хорошо учиться, ходить в школу, делать уроки, помогать по дому, есть капусту… И книги ещё. Читать. Должен.
Да ещё и не всякие в зачёт пойдут! Классика – это да, это хорошо. И чем дальше от обычной его детской жизни, тем лучше. Пушкин велик, но попсоват. Вот если Жуковского, Тютчева, Ломоносова – вот тут да. Книги для старших по возрасту? В пять лет «Одиссею», в семь – «Махабхарату»? Молодец, будет что маме в фейсбуке рассказать!
Знакомо, правда? Ну и как маленькому, но всё-таки человеку на это реагировать? Разумеется, уйти в жёсткий отказ, не читать вообще и ничего. Это же долг, работа и требование, что там может быть интересного?!
Особенно это усугубляется, когда требующий чтение взрослый сам застрял где-то во временах если не «Махабхараты», то Тютчева. Когда он искренне считает, что Жюль Верн и Майн Рид – это топ приключенческой и развлекательной литературы, а Николай Носов – самый современный детский писатель. Я нежно люблю Верна с Носовым и не слишком Рида, но время-то ушло далеко вперёд, изменилась жизнь, изменились авторы.
Помочь таким вот детям и легко, и сложно одновременно. Логическая ошибка – сведение к негативу – довольно проста, если устранить причину. А вот причина здесь сложная – взрослые. Те, кто и повлиял вот так. И прекрасно, если это «просто» учитель в школе или двоюродная бабушка. «Вес» мнения папы с мамой сможет это преодолеть. А вот если дело в самих родителях… Тут увы. Принудительную библиотерапевтическую помощь пока не придумали, а сами такие люди вряд ли даже поймут, в чём проблема.
Но если родители вменяемы, то помощь проста: показать, что чтение в радость существует, что вовсе не обязательно мучительно продираться через непонятные слова и что все эти «соревнования» крутостью книг вовсе не обязательны.
Кстати, о непонятных словах. Таких даже в самых прекрасных книг прошлых лет, тем более – веков, много, слишком много, чтобы просто игнорировать. Можно пойти иным путём и превратить препятствие в весёлые горки.
Ведь каждое слово, каждый термин – это целая история. И рассказ этой истории, по опыту собственного детства или из общих знаний сблизит взрослого и ребёнка ещё больше.
Тут, конечно, чувство меры нужно. Гуляющий в интернете текстик «как первоклашки стихотворение «бразды пушистые взрывая» рисовали» никакого отношения к собственно детскому восприятию не имеет. Уж слишком он выровненный, литературный, красивый и смешнявый. Как можно больше нелепостей на фразу. Не стоит говорить с ребёнком в таком духе. Он ребёнок, а не идиот.
Вот такие разные причины не читать могут быть у детей. А, ну и ещё ребёнок может быть просто балбес. Никогда нельзя забывать. Взрослые, впрочем, такие же.