Первую часть можно прочитать тут.
Итак, сначала закончим с описанными в первой части статьи приёмами: «Что ты такое?» и «Чего ты хочешь?», особенно с первым. В самом деле, что он такое на практике?
Ну что ж, практика так практика. Для примера возьмём следующую ситуацию:
Место действия: детская больница. Работа: групповая, группа из 6 человек. Возраст: 5-7 класс. Текст: Лариса Романовская «Акварель». Текст можно прочесть тут.
Текст действительно короткий, простой. На три минуты чтения, то что надо. На всякий случай добавлю, что не считаю этот текст ни вершиной творчества данного автора, ни чем-то гениальным, и выбрал его исключительно из практических соображений.
Текст прочитан, дальше – вопросы. Не о читателях, о тексте – это важно. Мало кто действительно любит сразу и откровенно рассказывать о себе. Да и если так ставить вопрос, то ещё неизвестно, что запомнят согрупники. Можно и на пустом месте буллинг или ещё чего нехорошее получить. А вот о тексте говорить легко, свободно и безопасно.
Это текст – это рассказ? А что там случилось? Именно в совершенной форме, не «что происходило?», а «что случилось?» Ой, оказывается… ничего? Мальчик рисовал и гулял с собакой? А, и маме не отвечал… не хотел, во всяком случае?
Тут уже простор для оценок и заметок о, собственно, оценивающих и замечающих. О читателях. Кто-то может вспомнить, что сам любит рисовать. У кого-то была собака. Кошка, попугайчик, морская свинка и сухопутная черепаха. А родители – почти наверняка кто-то скажет о строгости или мягкости собственных родителей.
Это вся фиксируется библиотерапевтом, но ни в коем случае не заостряется на этом внимание. Мы говорим о тексте, лишь о тексте. И как раз хороший момент поговорить о том, что это не рассказ. Что в рассказе важно повествование, изменение героя, история. А тут у нас слепок состояния, очень интересный вид текста.
Автор даёт нам сразу зрительные, слуховые, осязательные и даже обонятельные ощущения. Серые, зелёные, жёлтые краски; капли по подоконнику; мокрая акварель; запах кисточки и бумаги… И, конечно, изменение всего вот этого вокруг остающегося неизменным героя. Как в гигантском калейдоскопе. Поворот – и вот уже вместо огней в банке с водой, вместо заката лишь тень и серые контуры. Вместо мокрой акварели мокрая земля. Вместо кисточки собачья шерсть. Героя тут нет, есть наблюдатель. Наблюдает огни и тени, лужи и фонари, дома и собаку.
Это хорошая тема для обсуждения, тем более в ограниченном пространстве больницы. Насколько соскучились по прогулкам и что кто любил делать, пока гулял? Как переживают ограничения по перемещению? По чему больше всего скучают?
И, конечно, говорим о тексте. О том, как можно описать что-то и как это сделать лучше: через ощущение или через действие? А может не описывать, но просто назвать? Сказал «собака» и всё понятно, все себе собак представили. Кто пуделя, кто овчарку. Ага, значит надо, всё-таки, описывать? Но если каждую собаку, каждый камешек на дороге, каждый фонарь описывать, то что будет с рассказом? Читатель не уснёт?
Тут снова простор для наблюдений. Кто-то резче, кто-то спокойнее. Кто-то визуал, кто-то кинестетик. Кому-то важно событие, для кого важнее обстановка. Фиксируем, нам это пригодится.
Можно ли ещё что выжать из этого коротенького текста? Как ни странно, да. Можно поговорить об окнах в домах, собирая информацию, кто где жил и как ему жилось. Можно поговорить о телефонах и мессенджерах, что тоже добавит красок к портрету. Можно развить тему собак и черепах…
В результате три минуты рассказа спокойно выльются в полчаса беседы. И это только беседа, а ведь её можно дополнить опросом или забавным заданием, вроде такого: «Текст называется «Акварель» и в нём ноябрьская погода, мокрая и зыбкая. А какую погоду вы бы описали текстом «Гуашь»?»
Что важно: при правильном применении, то есть аккуратно сворачивая беседу к собственно тексту, дети даже не поймут, что вам, как специалисту, были интересны именно они, а не буковки в словах. Это позволит им куда легче раскрепоститься, а вам, соответственно, меньше опасаться побочных эффектов таких откровенных бесед.
Можно ли достичь эффекта без текста и зачем он тут вообще нужен? Да, можно, да, текст не обязателен. Хороший спокойный психолог всё сделает без текста. Но этот приём удобный, незатратный ни по времени, ни по средствам, довольно лёгок в освоении и почему бы его не использовать в таком случае?
И, кстати, о погоде. Закончив с приёмом «Что ты такое?» можно перейти к следующему, уже вполне терапевтическому, то есть не изучающему, но помогающему приёму.
«Что вы делали прошлым летом?»
Источник: внешний текст. Метод: разбор текста. Форма: беседа. Применение: индивидуально; в группе возможно с ограничениями.
Это реверсивный приём, пригодный для временных и внезапно возникших в какой-то момент в прошлом стрессовых состояний. То есть, он не годится для случае с врождённой инвалидностью или тому подобных очень длительных состояний, но их, к счастью, всё-таки не так много в жизни. Не годятся они и для ситуаций, когда хорошего конца нет и не предвидится. В паллиативной практике (насколько известно мне, а тут я, признаюсь честно, совсем никакой специалист) что-то подобное есть, но работает по-другому.
Цель приёма: вернуть читателя-пациента психологически в комфортный для него период до травмы или тяжёлой ситуации. И крючком, за который мы будем его цеплять, будет погода.
Погода вообще в коротких текстах почти всегда обозначена и ярко выражена. Это понятно – если в романе или повести действие растягивается на много дней, месяцев, лет и десятилетий, то в коротком рассказе ли, эскизе или ином коротком тексте всё сконцентрировано и каждая деталь имеет значение. В том числе и погода: летом будут одни действия, зимой – совсем другие. В дождь и на ярком солнце разные ситуации, ощущения, поступки.
И вот эти-то описанные почти в каждом коротком тексте ноябри, маи, дожди, сугробы и жаркие полдни как нельзя лучше подходят для «цепляния» человека в стрессе, напоминания ему о чём-то хорошем и приятном.
Это может быть осень из рассказа Дмитрия Мамина-Сибиряка «Серая шейка», лето из рассказа Николая Носова «Мишкина каша», зима из пьесы Самуила Маршака «Двенадцать месяцев»… Вообще, проще вспомнить короткий текст без признаков погоды и времени года. И даже собственное авторское описание их не очень важно: оно может быть как ярким и весёлым, так и грустно-депрессивным, это не играет роли. Важно, что это было «до». До тяжёлого момента попадания в угнетённое состояние.
При работе в группе необходимо учесть ситуацию неоднородности. Если в нашей условной группе в детской больнице есть шестеро, то кто-то лежит уже давно, а другой попал только позавчера. И для последнего воспоминания о прошлой неделе будут вполне себе терапевтическими, тогда как для другого могут обернуться даже лишним стрессом. Кому охота лишний раз напоминать себе, что пока ты тут как в клетке, кто-то на велосипеде гоняет или на горных лыжах катается!
В группе лучше подобрать как можно более общий для всех период или вообще не зацикливаться на точном времени. Просто лет, просто осень. Кто как проводит лето? Осень – это школа, поговорим о школьных днях? Особенно это хорошо заходит, когда школа внезапно становится недостижимой, то есть в той же больнице, например. Тогда даже уроки из проклятия превращаются в нечто более притягательное. По крайней мере, в признак «нормального» состояния. Да по ним даже тоскуют!
Но ладно, это уже совсем ужас.
Вообще, работа с коротким текстом как библиотерапевтической практикой довольно обширна. Придумать можно много чего и люди охотно придумывают. Ещё несколько приёмов я покажу в третьей части.