Рецептов нет. Нельзя прописать две книжки Астрид Линдгрен на послеоперационный период или три занятия в клубе «Сказка своими руками» для адаптации ребёнка с аутизмом. Нельзя потому, что в библиотерапии, в отличие от медицины, «активным веществом» является не антибиотик, не «белая жидкость» в шприце, а совместная работа читателя и библиотерапевта. В этом отношении библиотерапия похожа на психологию. Это, как показывает практика, обычно понятно сразу большинству начинающих, достаточно предоставить им четкую формулировку. Затруднения возникают на следующем шаге – есть правила.
И вот руководствуясь этими правилами библиотерапевт и творит своё дело. Творит – именно так. Двух одинаковых случаев не бывает. И чужого опыта, даже самого успешного, практически всегда не достаточно. Каждый раз начинаем сначала и потихоньку, каждый случай – открытие. Это, кстати, хорошо помогает от профессионального выгорания. Ну в самом деле, интересно же, новое всё! Но, с другой стороны, это новое придётся решать заново, без выверенных схем, только на основе собственного опыта, знаний, инициативы – и правил. Правил библиотерапии.
Правила библиотерапии – это свод этических норм, выработанных на практике. Этика библиотерапевта базируется на них, но не ограничивается ими.
Таких правил, обязательных к выполнению, существует ровно пять. Насчет обязательности, чтобы сразу стало ясно, – никто, кроме вас самих, за выполнением этих правил не следит, никто никого не накажет. Кроме вас самих. Не зря самое первое, самое основное правило взято из медицины. Это всем знакомое
«Не навреди!»
Всегда, в любой ситуации трезво и реально оценивайте свои шансы на помощь. Чужую беду нельзя развести руками, чужую жизнь не прожить за другого. Наскоком решить ничего невозможно, всегда начинайте с как можно более общих вопросов и подходов.
«Начинай с того, что ты лучше знаешь!»
Если вы библиотекарь, то не пытайтесь с налёта залезть в дебри диагнозов или тонкости психологии. Идите от книг. Книги – ваш инструмент. Если вы работник или волонтёр фонда помощи, общества инвалидов, то не спешите составлять рекомендательные списки и проводить книжные выставки. У вас есть другое знание – знание конкретных, именно конкретных людей, которым пригодится помощь.
Очень важно тут самое первое слово – «начинай». Начинай, но не останавливайся на этом. Иди дальше: осторожно, чутко, проверяя каждый свой шаг. Твоей страховкой всегда будет надёжная, профессиональная, наработанная практикой основа.
Идеально, конечно, если удаётся наладить кооперацию с другими специалистами: врачами, психологами, педагогами или библиотекарями (для кого что), и каждый так и остаётся в пределах собственной компетенции. К сожалению, наш мир не идеален и очень часто приходится работать и за швеца, и за игреца, и за того парня. Но это, разумеется, совсем не повод опускать руки. Больше того, частенько те, кто с порога отвергает сотрудничество на стадии идей и замыслов (особенно этим грешат врачи), вполне открыты для контакта, когда приходишь с реальными, готовыми наработками.
Отсюда и четвёртое правило библиотерапии:
«Ищите союзников!»
Союзник – очень богатый термин. Главное в нем – людей объединяют общие интересы. Даже если эти интересы не сразу видны.
Опять приведу мой любимый пример: встречу с писателем в детской больнице. Я его люблю не потому, что больше ничего не знаю, а за внешнюю простоту со скрытыми глубинами, полными ужаса. Серьёзно, более сложного простого дела просто не припомню. Столько переменных, все надо учесть, да ещё и о собственно цели не забыть…
Так вот, о союзниках. Если вы – библиотекарь, или сотрудник благотворительной организации, или иное «постороннее» для детской больницы лицо – решили устроить встречу с писателем в этой самой детской больнице, вы уже видите врачей и родителей маленьких пациентов в союзниках. Но они ещё не видят в союзниках вас! Не расстраивайтесь, это нормально.
Предложите им не пустые мечты и рассказы, как прекрасно вы всё устроите «для миленьких деточек», а конкретный план: «26 числа в 18 часов привозим писателя Н.. Дети слушают про то-то и то-то, можно спорить/возражать/уходить (если совсем скучно). На трёх столах разложим книжки, которые потом можно оставить в палатах до среды, в 20 часов всё заканчивается. От больницы хотелось бы: столы – 3 шт., стулья – 20 шт. (всё будем таскать сами!), воды простой, питьевой – литр и чтобы медсестра далеко не уходила. Мало ли, вдруг кому плохо станет. От родителей хотелось бы: чтобы посидели хотя бы в уголке, если страшно, чтобы помогали детям. Теперь давайте обсудим ваши поправки к плану.». Звучит, конечно, совершенно не так красиво, как «Спасти детей!». Скучно звучит. Зато шансы на взаимопонимание увеличивает многократно.
Следующее правило немного жестковато:
«Неуверенный в себе библиотерапевт, возможно, бесполезен для пациента, самоуверенный – для пациента опасен!»
Тут, конечно, нужно прояснить – а, собственно, почему. Дело тут в природе библиотерапии, которая выражается в различных библиотерапевтических подходах.
Основным, даже системообразующим инструментом библиотерапевта является подход. В специальной литературе за этим термином закрепились разные значения, более или менее углублённые, но для нас важно самое первое, самое основное.
Библиотерапевтический подход – это система взглядов на применение библиотерапии, определяемая характером проблем пациента(ов) и возможностями библиотерапевта.
Иными словами – не бывает и быть не может библиотерапевтов «вообще», с одинаковой легкостью занимающихся детьми из неполных семей, слабовидящими и пациентами травматологического отделения. И использующих при том и библиотечные, и психологические и медицинские методы и средства. Каждый библиотерапевт должен определить свой, индивидуальный, личный подход, исходя из того, кому он, собственно, собирается помогать и что имеет в багаже. Стать библиотерапевтов «на будущее», «чтобы было» невозможно. Можно (и желательно!) получить необходимый фундамент, задел (вроде материалов с этого сайта), но профессионалом вас сделает только практика.
А на практике пациенты редко когда встречаются «все и сразу», если же разнообразие проблем очень велико, то не все равно не стоит пытаться объять необъятное и лучше сосредоточиться на конкретном направлении. То есть, отличный специалист по работе с детьми-аутистами может оказаться (и вернее всего окажется) «зелёным новичком» при контакте со слабослышащими или потерявшими конечность. Не полностью незнайкой и неумехой, базовые знание и правила никуда не денутся, но ситуация будет не лучше той, если бы окулист решил бы вырезать аппендицит.
Точно также, как и в ситуации с врачами, в таких случаях возможны, конечно, (более или менее) узкая специализация для конкретных библиотерапевтов и объединение их в центры помощи. В идеальном мире розовых единорогов. На практике же такого нет нигде в мире и везде выбирается определённый сектор работы, в котором и происходит рост библиотерапевта как специалиста. Такой выбор может быть как жестко обусловлен внешними обстоятельствами (пример: работа со слабовидящими в библиотеке для слепых), так и быть более свободным (пример: выделение особо нуждающихся групп в аудитории районной библиотеки).
С другой же стороны, библиотерапией в подавляющем большинстве случаев занимаются уже профессионалы, профессионалы в других областях. В библиотечном деле, в медицине или психологии, как правило. У них есть свой наработанный опыт и, в полном соответствии с правилом номер три («Начинай с того, что ты лучше знаешь!»), они этот опыт обязаны учитывать. А значит, что даже при одинаковых пациентах психолог построит свою библиотерапевтическую практику иначе, чем библиотекарь, а врач (медсестра) – совершенно отлично от них обоих.
Нет и не может быть подходов, годящихся на все случаи, однозначно лучших или худших. Все библиотерапевтические подходы равноценны, но не равноправны. Разнообразие ситуаций диктует разнообразие подходов, а отсюда – разнообразие практик, форм и методов.
Теперь уже понятнее про опасность: если пироги начнёт печь сапожник, то и отравиться недолго. Не нужно прыгать выше головы и изображать из себя супермена. Не навреди, в общем.
И, наконец, последнее, пятое общее правило библиотерапии. Которое, как это может показаться, напрочь перечёркивает все четыре остальных. Правило это существует в разных редакциях, но смысл один и тот же, и лучше всего его сформулировал Д. Пеннак в своём «Как романе»:
«Каждый имеет право не читать!»
Вот так вот просто. Библиотерапевт всегда должен помнить, что пациент (или будущий пациент) в любой момент может «выйти из игры» или вовсе отказаться в ней участвовать. Без особых причин, без объяснений, без чувства вины. Библиотерапия – рекомендательная, а не исправительная практика, тут нет и не может быть насилия и приказов.
Разумеется, если работа с пациентом идёт уже какое-то время, никто не призывает прощаться в стиле: «Пока, я ушёл навсегда! – Давай, до свидания!» Да и пациенты, что маленькие, что большие, совсем не часто рвут все связи вдребезги и пополам. Так что диалог на тему что именно не устраивает и нельзя ли сделать всем хорошо, обычно, бывает и заканчивается всё ко взаимному согласию. Но библиотерапевт всегда должен быть готов к тому, что плод его месячных раздумий и недельных усилий может быть отброшен по простому «Не хочу!» пациента. Это не каприз, это право.
Все эти правила вытекают, собственно, из самого первого, «не навреди!», и кажутся немножко излишними. Но дело в том, что большая часть вреда происходит не от злых и коварных замыслов, а от простого незнания, лени и «ой, не подумал!». Так что правила – вовсе не высеченные на скрижалях заповеди, а зацепки для подумать. Их, правила, любой подумавший человек сам для себя выведет на раз-два. Если хорошенько подумает. Но удобнее, когда под рукой уже есть «шпаргалка».
А, и каждый, конечно, имеет право не читать. Это право когда-нибудь будет использовано против вас.