Накатываются на берег тёплые волны Яванского моря и луна зависла над тамариндами, а вокруг 1900, год на сломе веков, и люди строят железные дороги и поклоняются духам-кайманам.
Сегодня у нас будет не совсем обычная рецензия. Я расскажу о книге, которую сам же прямо сейчас использую в библиотерапевтических целях. На самом себе. У меня сейчас очередное обострение, боли, суставы ноют и ноют, так что необходима хорошая анестезия. Полностью полагаться на таблетки не хочется по очевидным причинам, а вот чтение, специфическое чтение, тут может помочь.
Да, чтение может помочь и при боли. Не при всякой, разумеется, и не всякое чтение. Вот то, что у меня сейчас – тянущая, ноющая, холодная и тупая боль – вот это выматывающее, но не оглушающее состояние подходит для библиотерапии хорошо. Собственно, не только для библиотерапии. Здесь поможет и монотонный, но творческий ручной труд, вроде раскрашивания сложных картинок или вязания. Идея проста: отвлечь ресурсы мозга, пытающиеся что-то сделать с болью, на другое. Всё равно ничего не сделаешь, ждать надо, а постоянные поиски несуществующего ответа только в уныние загонят.
Но, как я уже говорил, текст тут тоже не всякий подойдёт. Он не должен быть быстрым – мозг и так занят постоянным дёрганьем за болевые рецепторы, человек натурально слегка тупеет. Также лучше в таком состоянии избегать тексты с назидательным или поучительным оттенком, тексты супер-реалистические, с фиксацией на низких или неприглядных сторонах жизни. В общем, больше всего нам пригодятся либо весёлые, смешные книги, или наоборот, книги сложные, написанные хорошим, богатым языком, заставляющие даже (и особенно!) отупевший от боли мозг заняться чем-то другим.
И сегодня я читаю книгу Луи Куперуса «Тайная сила». Она же Louis Cuoperus «De stille kraht». В буквальном переводе это, кстати «Молчаливая сила» или «Молчащая сила», но вообще можно перевести и как «скрывающаяся», «незаметная», «действующая из-под тишка» и даже «не принимаемая во внимание». Все эти оттенки в книге есть и перевод «тайная» вполне адекватен.
Это книга не очень известного нидерландского писателя об Индонезии, в те времена – Нидерландской Индии, на рубеже XIX и XX веков. Точнее, Индонезия, остров Ява, является местом действия романа, а о чём он… Да ни о чём!
Нет, формально сюжет там, конечно, есть. Нидерландский чиновник строит колониальную империю, его жена от скуки заводит интрижки, яванский князь-пангеран таинственно сверкает очами… Но по сути сюжет там не важен. Это книга-картина, текст, который нужно рассматривать пристально, ища и собирая мелкие, но такие замечательные детали.
Сюжет в «Тайной силе» значит не больше, чем личность ангелочка в стеклянном шаре со снегом. Главное – как падают медленные белые хлопья, если потрясти шар. И эту книгу тоже хочется потрясти, заглянуть неожиданно на страницу – и потеряться в медленной, ленивой тишине обсаженной пальмами Длинной аллеи, пока колокол не позовёт к вечернему чаю.
Это не рассказ в первичном значении этого слова, не повествование. «Тайная сила» – текстовый виммельбух.
В аннотации на «Лабиринте» стоит «безукоризненный, хотя и весьма прихотливый стиль с отчетливым привкусом модерна.» Рецензент его лизал, что ли? Лучше бы качели на морозе полизал. Но даже без идиотского «привкуса» всё это – полная чушь. Это модерн как он есть, больше того – это модерн коммерческий, по заказу почтеннейшей публики. Это книжный Климт.
Автор прекрасно понимал, что именно он пишет, и говорил об этом прямо. Вот прекрасная цитата:
«… и ещё большой плакат – реклама духов: нимфа цветов, с которой стаскивают ее покров игривые парфюмерные херувимчики. Эта картинка нравилась ей больше всех, она не могла представить ничего более красивого. Она знала, что картинка чудовищна, но не могла заставить себя снять это безобразие с крючка, хотя все косились на него с недоумением … Она могла подолгу смотреть на эту картинку, зачарованно; нимфа казалась ей прелестной, и ее собственные фантазии походили на это изображение. И еще она хранила коробку из-под конфет со слащавым изображением женщины на крышке: тип красоты, нравившийся ей еще больше, чем ее собственная: румянец на щеках, под копной невероятно золотых волос – карие глаза, как у брюнетки, кружева едва прикрывают грудь. Она никогда не признавалась в этих пристрастиях, о смехотворности которых догадывалась, она никогда не разговаривала об этих картинах и коробках именно потому, что знала, насколько они уродливы. Но ей они нравились, чудо как нравились, она считала их искусством и поэзией.»
До уровня конфетной коробки Куперус не опускается, но смеётся над самим собой откровенно. Ява в книге такая же лубочная, как парфюмерные херувимчики, что не мешает ей быть прекрасной и завораживающей. Тем более, что пером автор владеет мастерки и описывает всё с какой-то ленивой грацией. В тот самый момент, когда длинные, многословные предложения с цветами, запахами, тенями и образами подходят к пределу внимания, когда ещё два-три слова и они станут утомительными, Куперус резко обрывает их и вставляет рационально короткие, рубленные, абсолютно лишённые красот фразы. Снежинки падают в стеклянном шаре.
Перевод Ирины Михайловой очень хорош, я читаю русский текст без недоумения и ворчания. Есть, конечно, кое-где упущенные красоты в виде игры слов или какие-то недопонятые вещи, но они откровенно вторичны и третичны.
Единственное, хочется сказать про вставленный переводчицей, но непонятный «рисовый стол». Герои там собираются к рисовому столу и отдыхают после рисового стола. Так вот, рейсттафел – это своеобразная форма голландско-индийской кухни, что-то среднее между пикником и английским чаепитием. В какой-то мере он похож на блины в купеческой среде в том же XIX веке в Москве. Семья и гости собираются в саду или гостиной за столом, уставленном многочисленными мисочками с холодными закусками: свинина, говядина и курица в многочисленных видах и соусах, маринованные овощи и фрукты, креветочные чипсы-крупук, и, конечно, рис. Кусочек того, кусочек сего, ложечка риса. Форма домашне-парадная, не званный ужин, но и не полуденный чай в сорочках. Идея – собраться вместе и провести время. Не полный обед, не формальный пир, а деловое и семейное собрание.
Но это так, мелкое дополнение, в остальном перевод вполне советую. А почитать, поразглядывать текст стоит. Пойду и я дальше читать, что там в тени баньяна…