Мягкий свет лампы, удобное кресло, тёплый плед, горячий чай… Это всё ерунда и впустую потраченное время! И на самом деле Толкин написал книгу-действие, книгу-призыв, текст, что толкает человека к вершинам и дарит ему крылья. «Вставайте, мистер Фродо!» Так, по крайней мере, интерпретируют Толкина вообще и «Властелина колец» в особенности адепты мотивационной библиотерапии.
Что это за зверь? Тут, конечно, надо сказать, что с термином нам не повезло. Потому что он плотно оккупирован довольно специфической литературой: учебниками по саморазвитию, книгами для «раскрытия потенциала» и прочими призывающими «выйти из зона комфорта». Вот то, что попадётся в поисковике или на полке магазина по запросу «мотивация» или «мотивационная терапия». Я против этих текстов, в общем, ничего не имею, как не имею и за – и пишут их, и работают с ними или хорошие, профессиональные психотерапевты, или шарлатаны. А я, так уж получилось, никогда в своей деятельности с этим сортом литературы не работал и даже не сталкивался. Так что, откровенно, боюсь, что даже профессионала от хорошего мошенника не отличу. Разве что общая эрудиция подскажет или шестое чувство.
Кстати говоря, эти вот «мотивационные тексты о раскрытии Вселенной в себе и себя во Вселенной» тоже некоторыми записываются в библиотерапию. Ну а что, книга – есть, терапия – тоже есть… С моей точки зрения – это всё равно, что больничную кровать на колёсиках в аппараты для фитнеса записать. Формально-то тоже аппарат и здоровью помогает, а только ерунда какая-то.
Если же подойти более формально, то в таких учебниках и пособиях форма подачи материала («книга») вообще не определяет и никак не влияет на содержание, это только и исключительно канал распространения. Один из, подчеркну: видеоуроки или лекции работают ещё лучше. Есть ли исключения? Да, есть, некоторые авторы делают из своих систем и работ именно книги. Не художественные, конечно, но уже именно цельные произведения, а не просто бездумно перенесённые на бумагу техники. Но такие книги и оцениваются отдельно, они действительно могут стать частью работы библиотерапевта.
Самое же важное, что это вообще не важно. Тому, для кого всё и затевалось: пациенту-читателю. Нет, ну серьёзно, вот если вам вдруг помог с обретением мотивации сборник советов «Как правильно донести своё мнение», или Толкин, или песни военных лет… Ну что, вам так важно, что из этого может называться «библиотерапией», что «селфтерапией», а что «стихотерапией»?!
Хотя Вселенная любит шутки и иногда похожесть можно обнаружить в самых неожиданных вещах. Так многим, наверное, знаком знаменитый мем, высмеивающий как раз все эти советы «выйти из зоны комфорта»: «Барнаул! Алтайский край!». Это смешно, но если задуматься, то Хоббитон и Шир вообще для жителя того же Минас-Тирита и был тем самым Барнаулом. И вот вам, глубоко провинциальные хоббиты вышли из самой натуральной зоны, то есть, прошу прощения, норы комфорта и всех спасли!
Но, возвращаясь к серьёзному разговору, мотивационная теория в библиотерапии действительно есть и имеет давние корни. В самом деле, книга же не только успокаивает и убаюкивает, а вдохновляет, озаряет, помогает и учит. И тут Толкин опять на высоте. Его герои действительно являются именно героями, а не унылыми болванчиками, иллюстрацией каких-то авторских комплексов и идей. С идеями там тоже всё хорошо и можно выбирать себе по вкусу: от простой и честной любви к собственной маленькой родине до мрачного «северного мужества» и отстранённого принятия давно назначенной судьбы.
Вообще, в многовариантности героизма кроется одна из тайн притягательности мира Толкина. И его места в мотивационной терапии, конечно. Тут действительно можно подобрать кумира по себе, того, на кого хочешь быть похожим. Их так много и даже нельзя сказать, что вот тот-то и тот-то самый-самый. И героизм у всех совсем разный. Фродо и Сэм, Арагорн и Фарамир, Эовин и Глорфиндейл… А меня вот лично восхищает подвиг Ган-бури-Гана. Помните такого? А ведь скорее всего именно ему с его народом от наступления Саурона ни холодно, ни жарко бы не было. Пересидели бы в чаще, как пересидели уже и Первую тьму, и приход нуменорцев, и прибытие рохирримов…
В общем, мотивирующие мотивы в книгах Толкина, в первую очередь – во «Властелине колец», очень и очень заметны. И используются они также давно и широко. Помимо очевидной и первой приходящей в голову саморефлексии, существуют и индивидуальные, и групповые методы. Очень хорошо работает связка с арт-терапией, когда пациентам-читателям предлагается раскрыть какой-нибудь кусочек текста через постановку или, в современных условиях, видеоролик. Беседы, конкурсы, тесты и головоломки, игры и дискуссии – через все эти приёмы мотивационная терапия работает с текстами Толкина и работать будет, пока их не перестанут читать. То есть, смею надеяться, ещё лет на пятьсот нам работы хватит.
Ну и завершу сегодняшний материал я небольшим рассуждением.
Когда я готовился писать, меня заинтересовал механизм возникновения этого самого мотивационного момента у Толкина. Ведь, откровенно говоря, от писателей его поколения и его судьбы – участников Первой мировой и близких свидетелей мировой Второй – ждёшь и получаешь скорее обратное: мощные и оглушающие, но демотивирующие и угнетающие тексты.
Толкин же и тут отличился, и пока остальные описывали ужас великой войны, сокрушающей маленького человека, он написал про маленького человека, сокрушающего великий ужас.
Войны, особенно Первая мировая, несомненно очень сильно повлияли на мировоззрение Толкина и его книги. Без них, думаю, даже и книг бы не было, во всяком случае, ни «Хоббита», ни «Властелина колец». Но именно «благодаря» шоку от войн эти книги остались, в общем, не слишком заметными до шестидесятых годов двадцатого века, когда сильные социальные и культурные потрясения в Европе и США «выплеснули» их наверх, под всеобщее внимание, а следом и массовое обожание. И вот тут дело как раз в мотивирующем заделе текстов, в мотивационной составляющей.
И в заключении моя любимая мотивирующая цитата из «Властелина колец»(перевод Каменкович и Карика):
«И вдруг позади раздалось шипение. Среди стволов дрока на четвереньках стоял Голлум; его глаза, вперившиеся в хоббитов, так и горели.
— Подъем! Вставайте, лентяи! — обругал он их шепотом. — Вставайте! Мешкать некогда! Надо идти, да, идти, прямо сейчас! Мешкать некогда!
Сэм уставился на него с недоверием. Голлум весь дрожал — не то с перепугу, не то от возбуждения.
— Идти? Прямо сейчас? Что это ты выдумал? Еще рано. Еще даже время ужина не подошло — в приличных странах, разумеется, где ужинают вовремя…
— Глупый, безмозглый хоббит! — зашипел Голлум. — Приличные страны далеко, а ты здесь.»